DisclaimerПисать стандартные «итоги года» — занятие довольно нудное, по крайней мере лично мне оно никогда не нравилось. И уж тем более нелепо выглядела бы такого рода статья в колонке «Рыбный день». Не надо мне тут итоги подводить, я ещё живой :). Однако именно в этом году произошло одно знаковое событие (а точнее — стали окончательно ясны некоторые спорные моменты), и этому мне бы хотелось посвятить статью. Так что можете считать её «итоговой». Правда, под конец года она выходит по одной простой причине — раньше руки не дошли ;).
Хотелось бы сразу же обозначить жанровую принадлежность данного текста — чтобы никто, упаси Боже, не стал интересоваться ссылками на первоисточники, датами, цитатами, доказательствами и диаграммами. Это — сказка. Или, как вариант — легенда. Слегка сдобренная профессиональной терминологией и формально относящаяся к процессорной тематике, но к реальности не относящаяся вообще никак. Посудите сами: как и во всякой сказке, здесь есть добрые волшебницы, злые колдуны, отважные рыцари, и прочие сказочные персонажи, обладающих свойствами волшебными и совершенно в реальности невозможными. Как и во всякой сказке, здесь есть борьба Добра со Злом, причём доброту добра и злость зла никто доказывать не собирается, они заданы изначально. Вас же не интересует точная дата рождения Золушки, и не смущает сомнительная функциональность и удобство хрустальных башмачков? Когда тыква превращается в карету в недрах генетической лаборатории — это одно, а когда в сказке — совсем другое…
Кроме того, это такая себе «очень альтернативная» сказка. Поэтому за пухленькими щёчками Доброй Волшебницы проглядывает звериный оскал, а из-под её розовых юбок иногда появляются черные лосины и пояс с отравленными кинжалами. Злая же Волшебница на поверку оказывается честной и принципиальной — просто она немного не просекла, какое нынче время на дворе.
Такая вот сказка. А почему бы и нет, собственно? Кто сказал, что наше зеркало кривое? Может, наоборот, это последнее оставшееся из прямых, а над остальными поработала дама в розовом платье?
Ну и как же без стандартных оговорок? Разумеется, все совпадения имён сказочных персонажей с существующими в реальности, являются случайными. Свойства, приписываемые персонажам сказки, и их мотивы — действуют только в её рамках, и могут не иметь никакого отношения к свойствам и мотивам субъектов с аналогичными именами и названиями, существующих в реальности. Если автор считает нужным для пущей убедительности сделать сказочное небо зелёным — оно будет зелёным. Даже если автор знает, что на самом деле небо — синее, это не имеет никакого значения, если нужно, чтобы оно было зелёным. Ещё раз, для тех, кто не понял: ЭТО СКАЗКА.
Итак, в одном царстве, в тридесятом государстве…Предыстория:
как меч-кладенец одному доброму молодцу
по лбу стукнул, да чуть не зашиб
Солнце на закат, значит луна на восход.
Как обидно быть умным — знаешь всё наперед.
Основная беда у компании Intel по жизни была одна: она слишком рано понимала, что вроде бы ещё вполне плодоносное поле через некоторое время станет пригодным только для выращивания чертополоха и бурьяна. И попробуй с такими мыслями в голове продолжать пахать и сеять! Заедят ведь, мысли эти, проклятые, жить нормально не дадут! Возникает желание что-то делать, срываться с насиженных мест, искать, пробовать… Суетливость же, как общеизвестно, в бизнесе не приветствуется.
Вот и нашла Intel однажды на свою голову Rambus DRAM. Сейчас, разумеется, всем известно (ох, как я обожаю это «всем известно»!), что у RDRAM есть масса проблем, что DDR, при всей своей вторичности, намного технологичнее и неплохо «разгоняется», ну и тэдэ и тэпэ. Известно… ах, да — как раз благодаря тому, что активным продвижением RDRAM на рынок в своё время занялась Intel. Воистину: «ни одно доброе дело не останется безнаказанным». Однако не будем уподобляться историкам победивших, для которых «всё известно». На тот момент RDRAM, в общем-то, была единственной уже существующей «в железе» технологией, демонстрирующей реальный рывок вперёд. Intel «клюнула». Клюнула настолько мощно, что Rambus даже подсекать не пришлось — совершенно беспрецедентный по обязательствам (со стороны Intel) контракт был подписан с торопливостью, присущей скорее пылкому юноше, чем умудрённому годами бизнесмену. Уж очень хотелось получить в руки технологию памяти будущего. Получили…
Вся дальнейшая история продвижения стандарта RDRAM на рынок ПК продемонстрировала справедливость двух банальных истин: во-первых — один в поле не воин, даже если это король Артур, во-вторых — быть умным не только обидно, но и опасно. «Дикари-с! Не поймут-с!» (С) поручик Ржевский. Intel «не поняли». Причём с удивительным единодушием: все, сразу, и надолго. Не помогли ни реклама, ни «вливания» в производителей памяти, ни даже откровенный и жёсткий прессинг. «Дикари-с» отчаянно отказывались переодеться в удобные и красивые костюмы, отдавая предпочтение традиционным набедренным повязкам — дескать, они больше свободы дают, и копья метать не мешают. Волшебный меч-кладенец не обнаруживал в радиусе своего действия ни одного серьёзного противника (по кустам прятались, гады!), однако ввиду широты замаха и немеряной богатырской силушки, регулярно лупил обладателя по лбу, подсовывая всё новые и новые проблемы.
Как поступил бы в такой ситуации любой трезвомыслящий бизнесмен? Дал бы отступного столько, чтобы у кое-кого даже правнукам на безбедную и весёлую жизнь хватило, разорвал контракт, переоделся в набедренную повязку — и стал для папуасов самым лучшим другом на все времена. Однако компромисс — не для наших рыцарей прогресса, узревших Истину, и поверивших в неё. «Я дерусь, потому что… дерусь!» (С) Портос. Раз костюмы мешают метать стандартные копья — значит, под них нужно сделать копьё другой конструкции. И на поле битвы за аборигенский рынок грозно и величественно выдвинулась тяжёлая кавалерия отдела разработчиков…
Лирическое отступление, илиПоднимается на небо топот и храп.
Вы видали когда-нибудь сабельный шрам?
Зарыдают подковы — пошел эскадрон.
Перетоп молотковый — пошел эскадрон!
О велосипедистах за ветровым щитом
Велосипед, движимый только мускульной силой велосипедиста, без дополнительных приспособлений способен развить скорость где-то около 80 км/ч. Однако если перед ним поставить движущийся автомобиль, выполняющий роль аэродинамического щита — тот же велосипед может достигнуть скорости почти в два раза большей.
Компания AMD всегда славилась умением доводить до ума то, что придумали другие. Её недаром любят оверклокеры — у них одинаковый подход. Есть люди, изобретающие колесо, а есть — придумывающие спицы, мягкие шины, и рессоры. Кто из них «матери-истории более ценен» — обсуждать совершенно бессмысленно т.к. с практической точки зрения каждый выполняет свою задачу. Однако чисто на эмоциональном уровне лично мне больше по душе изобретатель колеса. Хотя бы потому, что именно он бросает в землю зерно, из которого уже потом вырастают шины, рессоры, гидравлическая подвеска и литые диски.
AMD колеса не изобретала. Однако рессоры и литые диски делала виртуозно. Сначала она виртуозно делала 8086-286-386, потом виртуозно сделала Am486 (который был объективно лучше i486!), потом сделала ещё более крутой 486-й, который назвала 5x86… вот только Intel уже сделала Pentium, а его копировать и «усовершенствовать» было нельзя — не дали, гадкие капиталисты, зажилили. Помыкавшись с собственной разработки ядром K5 и купленным у NexGen K6, AMD поняла: каменный цветок, как ни тужься — не выходит. Пора возвращаться к тому, что получается хорошо: драть. Разумеется, не так пошло, как раньше — благо, разработка одного собственного и ещё одного «полусобственного» ядра не прошла даром, и инженеры AMD’шного R&D кое-чему научились. Они стали достаточно грамотны для того, чтобы драть не столько ядро, сколько концепцию. При этом, разумеется, постаравшись учесть все ошибки оригинала, и максимально задействовав собственные умения делать из карамельки шоколадный торт.
Получился (ну, вы уже догадались, правда?) AMD K7, он же Athlon. Я искренне люблю этот процессор — потому что в нём AMD действительно удалось стать «святее Папы Римского». Athlon — это Pentium II/III, такой, каким он должен был бы получиться у Intel, если бы она решила, что он — её лебединая песня. Возвращаясь к ранее сказанному: иногда не нужно смотреть вперёд, практичнее смотреть под ноги. Intel в очередной раз решила, что поле скоро перестанет давать урожай, и пора перебазироваться. Однако куда «сделала ноги» Intel, AMD было неведомо, а ядро P6 — вот оно, прямо по курсу, бери и дери. Не само ядро — так хотя бы основные идеи, в нём заложенные.
Кэш первого уровня помогает? Даешь 128 килобайт! Быстрый L2-кэш? А мы его ещё и эксклюзивным сделаем! Мощный FPU нынче в почёте? Да мы такой FPU сбацаем, что все ужаснутся! Ядро K7 совместило в себе оригинальные низкоуровневые идеи K5 с «широтой взглядов» высокоуровневого подхода Intel (которая традиционно делала процессоры в первую очередь хорошо сбалансированные, а потом уже удобные для программистов). Повторюсь: Athlon — это «Pentium 9», то есть «Pentium III в квадрате». Несмотря на местами весьма серьёзные отличия от флагмана Intel в архитектуре, с точки зрения ПО он вёл себя так же, как Pentium III, или лучше. Недаром после выхода Thoroughbred B, некоторые представители AMD в кулуарах гордо заявляли: «Это НАШ Coppermine!», — подразумевая громкую славу старого ядра от Intel, и его живучесть на рынке.
Мы ещё вернёмся к рассмотрению причин успехов AMD чуть позже, а пока запомним: Intel действительно имела резон «сделать ноги». Во-первых — потому что сама сочла эксплуатируемую со времён Pentium Pro идею устаревшей. Во-вторых — потому что тащила на себе в качестве потенциально перспективного, но весьма тяжёлого и пока бездействующего балласта RDRAM. И, наконец-таки, в-третьих — потому, что соперник бросил играться в крутого разработчика, и с новыми силами и умениями вернулся к своей проверенной тактике времён Am486 и 5x86: «у нас то же самое, только ещё круче».Когда пасуют пушки — вспоминают про поэтов
С точки зрения Intel (мы не обсуждаем здесь, насколько она оказалась верна), у неё просто не было другого выхода: нужно было сделать нечто такое, на сдирание чего основной конкурент потратит как минимум несколько лет. А если ещё и зря потратит — так вообще прекрасно. Сомнений в том, что конкурент станет именно драть — не было. Чёрт побери, он ведь всегда так делал! Только в такой ситуации (когда нужно достаточно быстро сделать нечто принципиально новое) и могла воплотиться в реальность заветная мечта «архитектурщиков» — вынудить «коньюктурщиков» хотя бы частично передать им в руки бразды правления. Каковы же были процессорные архитекторы в Intel? Для того, чтобы правильно понять всё, что произошло дальше, нужно о-о-чень внимательно присмотреться к этим господам…
Какое состояние является наиболее типичным для инженера-разработчика успешной компании, уверенно и в течение многих лет держащей первое место на рынке? Как ни странно — cкука. Продажи увеличиваются даже без особых стараний, сейлс-менеджеры мечутся, как угорелые, а исследовательский отдел пьёт кофе да ковыряет в носу — кому нужны новые решения, когда прекрасно продаются старые? Как максимум, спустится в лаборатории вождь со своего управляющего Олимпа, да попросит: «Вы, ребята, придумайте нам ещё какую-нибудь финтифлюшку, а то маркетинг говорит, что пора бы модельный ряд обновить. Только уж не переусердствуйте, я вас прошу — у нас производственный график жёсткий, останавливать ради вас конвейер никто не станет, и так еле успеваем спрос удовлетворять». А со скуки мысли в голову приходят подчас самые заковыристые… Это когда пашешь, как вол, можно комиксами перед провалом в сон ограничиться, а когда много времени и мало работы — начинает «тянуть на высокое». С разными интересными идейками поиграться, привычные шаблоны с ног на голову поставить, теорию новую разработать…
Таким образом, к рассматриваемому моменту в Intel создалась в некотором роде революционная, но совершенно не подходящая под привычное описание ситуация: верхи хотели, а низы могли. Произошла своего рода «санкционированная революция» — переворот, одобренный свыше. Парням из лабораторий IAG (Intel Architecture Group) дали отмашку: «Творите, ребята! Творите, мы в вас верим!» Парни воспряли: у них появилась реальная возможность взять маркетологов и сейлзов за шкирку, и указать им на место в углу: «Продавать будете то, что мы сделаем, а пока — забейтесь куда-нибудь, и не отсвечиваете. Мы тут важным делом заняты — процессор разрабатываем»*.
* — Я не имею никакого желания уделять в данной статье внимание различным бредовым мифам, но ввиду тотальной распространённости одного из них, всё-таки изменю своим правилам. Итак, один из самых идиотских мифов, связанных с процессорами, гласит: NetBurst разработали под давлением маркетологов. Впрочем, зато он хорошо демонстрирует, сколько так называемый «рядовой пользователь» понимает в маркетинге.
Так вот: любой маркетолог отлично понимает, до какой степени можно рассчитывать «подправить» реальные свойства товара рекламой, и после какой — нельзя. Грубо говоря: сколько процентов реального проигрыша можно компенсировать за счёт промывания мозгов покупателю. А «прекрасное быстродействие» первых Pentium 4 (Willamette) — в Intel было известно задолго до их официального выхода. Так что в реальности (а не в воображении некоторых профанов), маркетинг Intel от Pentium 4 рвал на себе волосы и пил валерьянку — ведь это ИМ приходилось ЭТО продвигать и продавать…
Разумеется, в ход пошло всё самое прогрессивное. Пригодилась и быстрая RDRAM — ведь это технология будущего, а мы тут не очередную финтифлюшку делаем. В новый процессор, не жалея, по принципу «кашу маслом не испортишь», запихнули практически всё, что накопилось в мозгах разработчиков в процессе долгих и ожесточённых дискуссий о будущем процессорной индустрии: наконец-то схемы и выкладки, которыми исписаны все стены в курилке, стало реально воплотить в жизнь. Великие идеи скучающих романтиков процессоростроения, ошалевших от безделья в своих башнях из слоновой кости, минуя системы фильтрации, пролились благостным дождём прямо на производственный конвейер. Сунь-цзы и Ли Цзин отложили на время написание своих трактатов, засучили рукава, и величественно проследовали на передовую. Сейчас мы вам явим Чудо! Сейчас мы покажем этим балбесам, чем отличаются авторы военных учебников от полевых командиров!
Главное при оценке NetBurst — понимать, что она разрабатывалась именно как Архитектура Мечты. Мечты о красивом и новом процессоре, который одним фактом своего существования докажет несостоятельность всех старых путей. Разработчики делали не набор транзисторов — они создавали сказочного рыцаря. Соскучившиеся по настоящей работе пареньки из лабораторий IAG явно переборщили: вместо хорошего нового танка, они решили создать Паладина, одного взмаха меча которого будет достаточно, чтобы противники, осознав своё несовершенство, пали ниц и сдались. Добровольно, и даже с радостью. Как встречают Мессию. NetBurst — это была даже не архитектура. Это была идеология, в чистом виде**.
Красота — это страшная сила** — Наверное, именно поэтому, никто так и не смог чётко сформулировать, в чём же именно состоит суть NetBurst как архитектуры. А это и невозможно сформулировать. Потому что суть состояла не в конкретике, а в устремлениях. У каждого времени — свой NetBurst. Свой сказочный рыцарь. Свой Мессия. Он просто либо есть, либо нет…
Ветер ли старое имя развеял.
Нет мне дороги в мой брошенный край.
Если увидеть пытаешься издали.
Не разглядишь меня, не разглядишь меня, друг мой, прощай…
Я уплываю и время несет меня с края на край.
С берега к берегу, с отмели к отмели, друг мой прощай.
Знаю когда-нибудь, с дальнего берега давнего прошлого
Ветер весенний ночной принесет тебе вздох от меня.
Ты погляди, ты погляди. Ты погляди не осталось ли
Что нибудь после меня…
Купцы начинают ухаживания с предложения отцу невесты неплохих комиссионных. Рыцари и трубадуры более традиционны — они совершают подвиги, и слагают баллады о них. Купчишки апеллируют к прагматизму папеньки, рыцари — к красоте невесты и своей доблести. Они ведь рыцари — к чему же ещё им апеллировать? Мы все знаем, кому чаще улыбается успех, однако… другим чаще улыбается невеста. Это ли не та награда, которую не стыдно принять? Это ли не та награда, которую достойно вручить?
Архитектура NetBurst была создана для любителей Платонова, Бродского и Набокова (Кафки, Джойса, Ионеско…) — а не комиксов про человека-паука. Она была требовательна, и подчас капризна. Она была местами нелогична, но неизменно красива — той особенной красотой, которая не приемлет канонов и штампов. Не Венера Милосская, и даже не Мадонна Рафаэля — NetBurst ближе к египетским пирамидам, величественным статуям острова Пасхи, и мистически-загадочному Стоунхенджу. Она олицетворяла собой дикую красоту Большой Идеи — той, которая не способна удовлетворить, но способна вдохновить. Она не ластилась и не льстила — но завораживала и манила. Это был вызов — для тех, кто в состоянии был его принять. Пресловутая «синица в руках» рядом с ней смотрелась, как мятый чебурек, купленный на железнодорожном вокзале: смешно и нелепо, скучно и глупо. То была Поэзия Большой Техники — совершенная в своей несовершенности, невозможная и немыслимая, безобразная и прекрасная одновременно. NetBurst звала к звёздам, а не к написанию текстовых редакторов и офисных пакетов.
Хотя, разумеется, заворожить удалось не всех. Тот, кто является стойким поклонником продукции Макдональдс — вряд ли впечатлится фаршированным рябчиком в сухарях. NetBurst была создана ценителями — и для ценителей. Инженерами для инженеров. Романтиками для романтиков. Такое может себе позволить только мэтр, достигший вершины славы — когда его слово становится началом новой моды только потому, что именно он его сказал. Выбор компанией Intel NetBurst в качестве базовой архитектуры для своих десктопных (самых массовых) процессоров — парадоксален. Почти что невозможен. Набокова не выпускают тиражами комиксов.
Однако если вдруг на миг предположить, что наши герои — действительно Герои, всё становится на свои места. Героям свойственна самоуверенность (кто проведёт чёткую границу между самоуверенностью и уверенностью в себе?): они верят в свою миссию, и в то, что люди их в конечном итоге поймут. Без этой веры героев просто не бывает. Герой без веры — либо насильник, либо мошенник. Рыцари Круглого Стола выступили в свой последний поход, и на знамёнах их была — Красота. Загадочная и манящая, необъяснимая и нелогичная. Как впоследствии оказалось — несвоевременная…
Туманы АвалонаВ полночь забвенья на поздней окраине жизни своей.
Ты погляди без отчаянья, ты погляди без отчаянья.
Вспыхнет ли примет ли облик безвестного образа будто случайного.
Примет ли облик безвестного образа будто случайного.
Это не сон. Это не сон. Это вся правда моя, это истина.
Смерть побеждающий вечный закон — это любовь моя.
Это любовь моя.
Это любовь моя…
Я заметила однажды
Что зимой кусты сирени
Расцвели как будто в мае
Ты мне веришь или нет?
Веришь мне или нет?
Я тебе конечно верю
Разве могут быть сомненья
Я и сам всё это видел
Это наш с тобой секрет
Наш с тобой секрет!
Увы и ах — ходы конкурента в такой ситуации были предсказуемы… равно как и их успешность. Красота не оценивается в баллах, но зато в баллах привыкли оценивать продукт. А если не в баллах — так в количестве «галочек» напротив списка свойств. Решающим доводом, обратившим взгляд приверженцев Intel и сомневающихся в сторону продукции конкурента, стала пресловутая «64-битность». Практически никому реально не нужная (до сих пор, причём…), не поддержанная в течение многих лет ведущими производителями операционных систем и программного обеспечения, не дающая никакого выигрыша в быстродействии… но существующая. Никто не знал, что такое «сепулька», и зачем она нужна — но процессор, оснащённый встроенным сепулькатором, в сознании масс стал иметь однозначное преимущество перед процессором без оного.
Король Артур был хорошим рыцарем, но плохим психологом. Он не понимал, как завоёвываются умы. Всё больше по замкам работал, а с головами имел дело только в процессе срубания. Тем удивительней было для него узнать, что когда его команда бьёт противника — это приписывают тому, что «сами рыцари Круглого Стола выступили», а вот если бал правит супостат — то ему «Волшебный Сепулькатор помог». Также короля-рыцаря в детстве плохо учили логике, поэтому он не понимал главного следствия из таких рассуждений: рыцарь Круглого Стола может быть умелым, или не очень (до этой элементарной истины пейзане быстро дошли сами) — а вот у супостатского рыцаря Волшебный Сепулькатор есть независимо от класса! То есть у него есть бонус! Более того: любой, приобщившийся к супостатству — бонус получает автоматически!
Позднее, в XX веке, это назовут «холодной войной», «идеологическими диверсиями». Ещё чуть позже это станут называть «маркетинг» или «пиар». Однако как бы мы это ни называли, но сражение за умы пейзан король Артур проиграл. Что самое обидное — даже не заметив, как это произошло, и не поняв, почему. Последние паладины
Когда появилось огнестрельное оружие, рыцари пытались защититься от него, утяжеляя доспехи до тех пор, пока не стало физически невозможно сдвинуться с места. Можно представить, как они ходили в свои последние атаки — черепашьим шагом, грозные, беспомощные…
Ядро Prescott-2M и двухъядерные процессоры на его основе, стали лебединой песней рыцарства Камелота под стягами NetBurst. Предельные частоты (и предельный, на грани троттлинга, нагрев), сверхвысокоскоростная 1066-мегагерцевая шина, гигантский для десктопных CPU двухмегабайтный кэш второго уровня, двухъядерность плюс Hyper-Threading, добавленная поддержка «той самой 64-битности» — всё это явно свидетельствует о ставке на «утяжеление доспехов до максимально возможного уровня». Кто-то назовёт их смешными уродцами, но я смотрю с другой колокольни, и она мне нравится больше. Я вижу благородных паладинов с двуручными мечами, закованных в броню — против трусливых пигмеев с аркебузами наперевес.
И несмотря на то, что судьба их понятна и предрешена, стройные ряды обречённых рыцарей с опущенными забралами, смотрятся печально… и прекрасно. Ибо крастота не зависит от fps, она — категория эстетическая, а не техническая. Пусть наступать — невозможно, пусть отступать — некуда, но взгляд всё ещё ясен, и меч не дрогнет в руках. Пока командование спешно формирует в тылу новые дивизии (из таких же пигмеев, как у противника), задача последнего камелотского полка с гербом NetBurst на знамёнах — проста и понятна: выйти на поле, и погибнуть. Демонстрируя, что «show must go on» — несмотря на то, что сценарий финальной битвы уже написан, и утверждён в худсовете. Но вопреки сценарному замыслу, всю жизнь палящих из аркебуз пигмеев будет преследовать холодный взгляд рыцаря, уверенно и неумолимо скакчущего с мечом на залпы картечи. Он — ВЕРИТ. Они — всего лишь воюют. Они — могут выиграть. Он — уже победил.
Это не «безумство храбрых» — но трезвое решение старых рубак, которые никогда не мечтали о смерти в постели, под гомон внуков и мычанье коров. Пришло время последним романтикам процессоростроения показать, чего стоят клятвы, данные у Круглого Стола. Снять очки и халаты, надеть шлемы и латы. И неважно, что ныне за этим столом заседают худосочные горбоносые счетоводы, в оружейных залах налажено производство товаров народного потребления, а неприступные стены растаскивают по камешку. Камелот (как и Intel) — это прежде всего символ. Он пережил Артура — переживёт и счетоводов. Товары народного потребления отработают свой срок и отправятся на помойку — а последняя атака рыцарской конницы останется в веках, как легенда. И будущие разработчики, с высоты прошедших лет осуждая лобовую атаку, будут, тем не менее, спешно перерисовывать на лекциях в конспекты конфигурации щитов и доспехов для своих дипломных проектов. И маркетологи различных компаний станут драться за титул «наследников той самой, легендарной NetBurst». Всё это будет. Потом…
Преданные и забытыеОтменённая конница пляшет вдали,
Опаленные кони — в песню ушли.
От слепящего света, стало в мире темно.
Дети видели это только в кино.
В тебя, доверчивого, плюнет с неба мразь
Ветра, часы и телефоны сменят власть
Твоё утраченное время не придет
Оно чужое — у тебя лишь только имя своё
Нельзя упрекать слабого за то, что он слаб. Ему можно только сочувствовать. Intel не смогла, а точнее — не захотела идти до конца. Англия не пошла за своим королём. Опять-таки — акционеры, дивиденды… Кроме того, будем честны: Артур и его команда оказались храбрыми рыцарями, но де-факто — никудышными полководцами. Угробив большую часть войска в авалонских туманах пропаганды, положив тяжёлую конницу под залпами короткоконвейерных плагиаторов, не сумев привлечь под свои знамёна достаточное количество производителей ПО, Артур сам подписал себе смертный приговор. Всё, что осталось — погибнуть с честью.
Однако вдвойне достойны презрения те, кто, отказавшись судить проигравшего по заслугам, пытаются уже после поражения урвать крохи от его честной славы. Новоявленная панацея — Conroe — это не «путь короля Артура». Достав из замшелых схронов полуистлевший прах Pentium III, лидер рынка признал, что готов стать ещё одной компанией, производящей «процессоры-кофемолки», «процессоры-пылесосы», «процессоры-микроволновки». Бытовую технику. Высокотехнологичные табуретки. ПОПСУ.
Называть новое ядро «наследником Pentium 4» — так же пошло, как называть землепашеский трактор «наследником дестриэ» (рыцарской лошади). Никто не спорит с тем, что тракторы нынче пользуются большим спросом, а пахота — полезное и нужное занятие. Но зачем приплетать сюда благородное животное, никогда не носившее на себе ничего, кроме десяти пудов рыцарской доблести? Даже то, что разработку ядра Conroe поручили «периферийному» (не американскому) КБ, говорит о многом: видимо, ни один из «старых зубров» не захотел превращаться из конструктора в реаниматолога.
NetBurst лишили даже права на поражение — её предпочли втихую прикопать на заднем дворе. Закатать в бетон без надгробия. Дескать: а и не было ничего. Ни противостояния, ни сражений, ни проигрыша. Была, типа, «некоторая заминка в развитии» — но мы быстро опомнились, и вот — снова на коне! Ох, не называли бы вы ЭТО «конём», господа — так и не было бы у меня к вам никаких претензий. Однако вы делаете вид, что ваш конь — феноменальный долгожитель — несмотря на то, что от него за полверсты несёт запашком зомбированного трупа. То ли вы нас не уважаете, то ли сами себя (даже и не знаю, какой вариант предпочтительней). Но скажу: не будет счастья тем, кто отказывает в почестях павшим героям.Виват, Табуретка!
Вот и свершилось большое прожорище
Праздничный шёпот в мышиной норе
Сорные искры в белёсом пожарище
В сердце — вареник, беляш — в голове
Это — вечная награда
Эта радость — навсегда
А мы… что мы? «Что имеем — что имеем», и нечего привередничать. Постиндустриальное общество вполне логично получает в качестве довеска «постиндустрию». Приставка «пост» применительно к искусству, как известно, обозначает, что выразительные средства оригинального стиля используются для выражения совершенно других идей. «Постиндустрия» — это «как бы индустрия», но старые «выразительные средства» она использует уже не для удовлетворения нужд потребителей, а прежде всего для удовлетворения своих собственных нужд.
Прощай, романтика. Прощай, NetBurst. Прощай, Pentium 4 — ты был последним x86-процессором, созданным сердцем и душой, а не холодной головой и жадными руками. Как и всякий романтик, ты оказался не очень хорошо приспособленным к реальности. Пока ты разъезжал по турнирам и искал Святой Грааль, твои прагматичные конкуренты украли у тебя всё — в том числе лозунги и знамёна. Даже старыми портянками не побрезговали. А твой колдун, твой Мерлин — убоявшись содеянного, втихую стыдливо отказался от тебя, бросив на растерзание маргиналам и крючкотворам. Променяв полёт чародейской мысли и ветер в лицо — на кресло-качалку, уютный шерстяной плед, гарантированный доход, и благожелательные отзывы менестрелей. История ему судья…
И теперь, разумеется, всё у нас будет хорошо. Скучно, но хорошо. Ведь все мы здесь ма-лад-цы! Не так ли? Мощная, ладно скроенная, устойчивая и непоколебимая табуретка — в хозяйстве гораздо удобнее изящных, но хрупких венских стульев. На стуле ведь и раскачиваться нельзя, да и собутыльника им как следует по голове не треснуть, от полноты чувств. А прямоугольный стол, безусловно, проще вписывается в интерьер, чем круглый. Мы выбрали. Табуретка — рулез форева. А две табуретки с разной расцветочкой, да от двух ведущих производителей — так и вовсе мечта хранителя домашнего очага. Выбирайте расцветочку! И не на кого обижаться.Заключение
Вот и закончилась наша сказка. Сколько в ней правды, а сколько вымысла — кто знает? Да и неважно это. Ведь я заранее согласился с тем, что вы можете назвать всю её целиком — плодом не в меру разыгравшегося авторского воображения, больной фантазией эстетствующего сноба от IT. Однако не ждите, что это сделаю за вас я. Потому что…
КодаДругой голос, звонкий и ясный, сказал мягко,
подсказывая ответ: «Гарвей, — этого не было?»
— Было, — ответил я опять, как тогда. — Это было,
Биче, простите меня…
Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых, блаженных, калек.
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила,—
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.
И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне.
Хитрая Ложь на себя одеяло стянула,
В Правду впилась и осталась довольна вполне.
И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью, —
Баба как баба, и что ее ради радеть?
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
Если, конечно, и ту и другую раздеть.
Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз,
Деньги взяла, и часы, и ещё документы,
Сплюнула, грязно ругнулась и вон подалась.
Только к утру обнаружила Правда пропажу
И подивилась, себя оглядев делово, —
Кто-то уже, раздобыв где-то чёрную сажу,
Вымазал чистую Правду, а так — ничего.
Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
— Ложь это всё, и на Лжи — одеянье мое!..
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами её.
Стервой ругали её, и похуже, чем стервой,
Мазали глиной, спустили дворового пса:
— Духу чтоб не было! На километр сто первый
Выселить, выслать за двадцать четыре часа.
Тот протокол заключался обидной тирадой,
(Кстати, навесили Правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну а сама, вся как есть, пропилась догола.
Голая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго болела, скиталась, нуждалась в деньгах.
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла
И ускакала на длинных и тонких ногах.
Впрочем, легко уживаться с заведомой ложью,
Правда колола глаза и намаялись с ней.
Бродит теперь, неподкупная, по бездорожью,
Из-за своей наготы избегая людей.
Некий чудак и поныне за Правду воюет,—
Правда, в речах его — правды на ломаный грош:
— Чистая Правда со временем восторжествует,
Если проделает то же, что явная Ложь.
Часто разлив по сто семьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадёшь.
Могут раздеть — это чистая правда, ребята!
Глядь, а штаны твои носит коварная Ложь.
Глядь, на часы твои смотрит коварная Ложь.
Глядь, а конем твоим правит коварная Ложь.
В статье использованы отрывки из произведений Б. Гребенщикова, М. Анчарова, Р. Тагора, И. Кохановского, М. Трофименкова, Е. Летова, А. Грина, В. Высоцкого.
