Большая часть попадавшихся мне на глаза книг о компьютерах отличалась излишней серьезностью, если не сказать — сухостью. Не совсем понятно, чем так провинилась перед человечеством эта индустрия, история которой изобилует событиями и ситуациями, способными украсить страницы хорошего авантюрного романа. К тому же, благодаря ее динамичности, год здесь мы можем смело считать за пять, так что нашему старому знакомому — персональному компьютеру уже стукнуло 100 лет.
Тем не менее, происходящее в компьютерном мире не стоит тривиально сводить к цифрам годовых отчетов, мегабайтам, мегагерцам и т. д. — это и роковые ошибки, и гениальные прозрения; падения и взлеты, вызванные решением, сделанным в нужное время в нужном месте; интереснейшие персонажи, определяющие судьбы всей отрасли производства.
Компьютерная индустрия за время, минувшее с момента ее зарождения (здесь и далее под компьютерной индустрией понимается то, что имеет отношение к PC, так что машину Бэббиджа и прочие мэйнфреймы мы рассматривать не будем), прошла и эпоху пионеров-самоучек вроде хрестоматийных Джобса с Возняком или Хьюлетта с Паккардом, подобно авиаторам начала века на гаражном уровне мастеривших реечные «этажерки», и этап становления основных стандартов, обеспечивших бурный расцвет высоких технологий, и период возникновения империй, и эру великих открытий.
И, что самое главное, отрасль продолжает развиваться: все те же пионеры, все те же новации, некоторые из которых приживутся, а некоторые нет. Ни один из компонентов современного персонального компьютера не может чувствовать себя в полной безопасности: малейшая слабость — и тебя тут же съедят. Стоит чуть-чуть приотстать в развитии оптическим дисководам CD-RW, как их тут же вытеснят с рынка чисто магнитные технологии (HiFD, ORB и т. п.), диски на флуоресцентных слоях (FMD) или какая-нибудь другая перспективная технология. При этом им еще придется бороться между собой за право занять это место.
Уровень конкуренции и насыщенности рынка новой продукцией в секторе высоких технологий так же высок, как и несколько лет назад. Нынешние события во многом напоминают дела не так «давно минувших дней» с той лишь разницей, что тогда было немного интереснее. Все происходило впервые: ни миллиардных бюджетов, ни десятков тысяч сотрудников — малейший неверный шаг мог привести к тому, что многие так хорошо знакомые нам бренды просто канули бы в Лету. Но в том-то и дело, что основатели индустрии умудрялись, балансируя на грани, находить изумительно верные шаги, хотя… Надо признать, иногда им просто немного везло.
Как уже говорилось, мы не станем вспоминать эпоху динозавров — разнообразных ENIAC и т. п. машин, хотя, конечно, они и имеют опосредованное отношение к PC. Объектом нашего пристального внимания является тот аппарат, что стоит на столе (со всеми вытекающими отсюда последствиями). Но если нас и не интересуют доисторические чудовища, занимавшие целые машинные залы, то вспомнить, кем был создан прообраз современного PC, все-таки стоит. Тем более что дальше мы при желании сможем плавно перейти к рассказу о крупнейшем на сегодняшний день производителе процессоров для PC. Правильно, речь пойдет о Fairchild Semiconductor.
Нельзя сказать, что без Fairchild ничего бы не было: идея носилась в воздухе. Не будем забывать, что первая интегральная схема была практически одновременно изобретена в 1959 Джеком Килби из Texas Instruments и Робертом Нойсом из Fairchild. Так что, если бы Fairchild и не появилась, персональный компьютер все равно увидел бы свет. Точно так же, как люди вышли бы в космос и без Королева. Другой вопрос — сколько времени он сэкономил человечеству своим появлением в нужный момент истории. То же самое — Fairchild.
Хотя начинать надо даже не с Fairchild, а с Вильяма Шокли, одного из трех сотрудников Bell Labs, подавших в 1948 году патент на изобретение первого транзистора. По большому счету, одного этого с лихвой хватило бы для того, чтобы войти в историю, но в 1955 году Шокли, выросший в небольшом, никому не известном калифорнийском городке Пало Альто, решил вернуться в родные места и основал недалеко от дома, где он жил в детстве, полупроводниковую компанию, назвав ее Shockley Semiconductor.
Понимая, насколько существенна, особенно в подобном бизнесе, роль человеческого фактора, Шокли привлек в свою фирму восемь лучших инженеров, которых смог найти. Приведу всего два имени из этой восьмерки: Роберт Нойс и Гордон Мур. Время от времени я задумываюсь о значении случая в человеческой жизни. Если бы Шокли вырос где-нибудь, скажем, в Нью-Йорке, какой была бы сегодня Силиконовая долина?
Но вернемся к нашей истории. Шокли был, конечно, прекрасным физиком, как шутливо было подмечено в его новой компании, «способным видеть движение электронов», но, как это частенько бывает, никудышным руководителем. В Shockley Semiconductor сложился такой психологический климат, что компания в скором времени развалилась. Уже через два года, в 1957 году, напряжение в коллективе достигло апогея — сотрудники решили уйти, причем (редкий случай!) не в разные стороны, а все вместе в новую компанию, которой на тот момент еще не существовало.
Естественно, им потребовались деньги. И восьмерка молодых инженеров («Файрчайлдовская восьмерка», как их называли в индустрии, или «восьмерка предателей», как называл их понятно кто) обратилась к столь же молодому финансисту, занимающемуся привлечением инвестиций, Артуру Року (он, правда, был не первым в списке, но другие к тому времени уже успели отказать). Идеи восьмерки показались ему интересными (хотелось бы посмотреть, как инженеры убеждали финансиста), а сами молодые люди — достаточно толковыми. Артур Рок начал поиск денег. (Рок — вообще уникальная личность, без его легкой руки многие и многие компании Силиконовой долины, не имеющие за душой ни гроша, кроме гениальных идей, не превратились бы в сегодняшних монстров, но это — совсем отдельная история.)
После нескольких десятков отказов, когда Рок уже начал задаваться вопросом — а стоит ли игра свеч, ему повезло. Fairchild Camera and Instrument Company согласилась дать на создание новой компании 1.5 миллиона долларов при условии, что будет иметь возможность купить ее за вдвое большую сумму в том случае, если дела пойдут успешно. Так была создана Fairchild Semiconductor. Компания, которая стала, если можно так выразиться, системообразующим предприятием компьютерной индустрии.
1958-1959 годы стали переломными. Сначала Джек Килби в Texas Instruments, а затем и Роберт Нойс в Fairchild Semiconductor объявили о создании первых интегральных схем — плоских транзисторов, связанных с другими элементами схемы посредством проводников в одном корпусе. Так был заложен фундамент нашей сегодняшней цивилизации, но в первую очередь — компьютерной индустрии. В принципе, дальше ничего кардинально нового не происходило: компания работала, занималась своим делом. Хотя вопрос о том, что именно было ее делом, не из праздных. Порой складывается впечатление, что основным назначением Fairchild было служить кузницей кадров для компьютерной индустрии. Достаточно сказать, что бывшими сотрудниками Fairchild было основано больше двух дюжин компаний, и среди них такие гиганты, как LSI Logic, Тeledyne, Rheem и National Semiconductor.
Последняя компания, кстати, выкупила в 1987 году Fairchild у нефтяного гиганта Schlumberger, приобретшего ее в 1979 году. Затем вновь наступила пауза, когда о поглощенной прародительнице никто не вспоминал, и вот в 1996 году Брайан Галла, руководитель National Semiconductor (до прихода в NS работавший в LSI Logic и Intel), решил разделить свою компанию на две части: National отдать направление system-on-a-chip, а более традиционный бизнес NS (микроконтроллеры, чипы, отвечающие за работу с питанием и т. д.) оставить другой структуре. Вот тут-то и пригодилась висящая на балансе Fairchild Semiconductor, которая с тех пор вновь стала преуспевающей самостоятельной компанией, обслуживающей компьютерный и коммуникационный рынок и имеющей оборот в сотни миллионов долларов. С весьма и весьма большой долей вероятности можно предположить наличие у читателя в компьютере или сотовом телефоне (среди электронной «мелочевки», из которой он состоит) продуктов Fairchild.
Впрочем, были и еще две компании, к образованию которых Fairchild причастна самым непосредственным образом. В 1968-1969 годах в фирме произошел очередной раскол: Нойс и Мур покинули ее, будучи уже не рядовыми сотрудниками, а отцами-основателями. Они предпочли бросить налаженный бизнес и создать новое детище — компанию Intelintc, более известную нам по первым пяти буквам своего названия. В том же 1968 году из Fairchild ушло еще восемь (опять восемь!) сотрудников, предводитель которых, отвечавший в Fairchild за маркетинг, наверняка тесно общался с Нойсом и Муром по службе. Звали его Джерри Сандерс, а основанная им в мае 1969 года компания получила название Advanced Micro Devices. Но это уже следующая глава нашей истории…
