Рисунки, которые стоит увидеть: выставка академической графики в «Третьяковке» — первые имена

Добрый вечер, уважаемые читатели!

До недавнего времени мне казалось, что я умею рисовать, однако меня вновь занесло в Лаврушинский переулок… И сейчас несколько залов там посвящено академическому рисунку!

Небольшое вводное слово

Откровенно говоря, там я оказался неспроста: рисунок, графику я, правда, люблю, и даже одно время пытался собрать что-то для себя: так у меня появилась дома своя малюсенькая галерейка…

Однако в реальности я понимал, что эскизы/этюды — это не совсем «академические» вещи, и потому посмотреть на то, как учились великие художники и что они могли исполнить обычным (ну, пускай, итальянским) карандашом — удача невероятная!

Фамилии

Для это выставки Государственная Третьяковская Галерея подобрала просто феноменальные вещи, и я приведу лишь несколько имен, которые представлены в экспозиции:

То есть буквально: это первые имена русской живописи в тот момент, когда они учились, получали Золотые медали Академии, становились пенсионерами Академии…

О том, что они были молодыми, как бы намекает зал с портретной и «автопортретной графикой»:

Здесь можно увидеть, например, какими был Крамской и Васнецов:

Но — обо всем по порядку…

Как попасть

Выставка проходит в основном здании Галереи, так что вход туда — по общему билету: взрослый — 500 рублей. Пройти к ней можно, как угодно: либо начать с нее, поднявшись сразу на этаж, либо этой экспозицией завершить уже из после наших импрессионистов.

Продлится она до 12 ноября, или — еще чуть меньше месяца:

Залов здесь, как видно, немного, и вот как раз с такого ракурса видно: в конце этой анфилады выход к нашим импрессионистам — конец ГТГ.

Логика выставки

Конечно, я не смогу рассказать эту историю лучше, чем ее рассказали кураторы, но смотреть выставку можно по-разному: и по классам графики, и по типам графики (акварель — конечно, представлена), и по странам (да, речь как раз о тех самых пенсионерских ученических поездках)…

Например, мы знаем, что ученики сперва рисовали с образца, затем был гипсовый класс, потом — анатомия. Под образцом, или оригиналом следует понимать шедевры мирового искусства. Впечатляют здесь огромные работы А. Иванова:

При этом нужно помнить, что в этих рисунках, по сути, нет творчества: это программа, вещи, которые рисовать задавали. Отсюда и обилие так называемых «антиков».

Да, это не фото: это графические рисунки!

Натура

Выставка призвана приоткрыть и некоторые особенности академической программы тех лет. После того, как постигались секреты анатомии:

Нужно было переходить к изображению натуры, и эта часть программы как бы «зазеркалена»: есть зал с обнаженной мужской натурой, есть зал — с женской.

Я бы не хотел становиться злостным нарушителем правил площадки, хотя там все крайне прилично, поэтому некоторые фрагменты фигур я обрежу:

И тут мы видим, как это точно и достоверно. А вот дальше вам придется поверить мне на слово или посмотреть самим: женская фигура нарисована великими людьми крайне плохо! И это говорит нам об особенностях программы тех лет.

Дело в том, что мужчины-натурщики — были, а вот женщин-натурщиц — нет! И художники воссоздавали что-то из опыта, кто поцеломудренней — из рассказов и описаний или все также: по оригиналам других живописцев, и это такой разительный контраст, который можно видеть только вот так, сопоставив зал с залом.

Чуть-чуть академизма

Точнее его наглядной демонстрации как бы. Ученику ставили задачу, давали тему, и он ее исполнял. Собственно, такие суровые правила во многом и определили развитие русской живописи, спровоцировав «Бунт четырнадцати». Но на выставке можно взглянуть на поразительные вещи: как два безмерно талантливых художника, проходили одну программу, выполняя одну тему: Репин и Поленов.

Поразительно то, что это два однокашника: это работы одного года, обе отмечены Золотой медалью, которая давала право на заграничную поездку.

Что они делали в этих заграницах?

И на это есть ответ. Значительную часть времени художники посвящали копированию старых мастеров! Одна из невероятных вещей — подготовительный рисунок для гравюры с оригинала Рафаэля есть в залах ГТГ.

Некоторые художники стали великими…

Отдельный интерес представляют эскизы, наброски, разработки персонажей, композиций, фрагментов…

А, порою, и целых полотен. Причем, если некоторые работы мы просто воссоздаем в памяти, то иные можно сходить и сверить прямо на месте, Сурикова:

Или Перова:

Иные эскизы мы видим на начальном этапе, где-то фрагмент, а особой удачей Павла Михайловича Третьякова можно считать выкупленный у сына финальный эскиз Бруни к «Медному Змию»:

И вот тут мы переходим к самому интересному (ну, для меня…)

Карл Брюллов

Как и оригиналы в Государственном Русском Музее висят в одном зале (Петербуржцы, поправьте, если плохо помню), так и тут: Бруни уравновешивает Брюллов. Один из эскизов к «Последнему дню Помпеи».

Для меня Брюллов все еще один из лучших русских мастеров, во всяком случае именно он написал мою любимую картину, и на эскизах он еще драматичнее, романтичнее, конечно, чем в финальной версии, где классицизм все еще побеждает.

Причем я могу сравнить это не только с оригиналом, но и с другим эскизом: в свое время я специально ездил в Муромский музей, чтобы увидеть этот рисунок:

Что ж, я показал меньше, чем сфотографировал, но, вероятно, наговорил больше, чем нужно. Выставка впечатляющая, и поэтому я умолкаю, показывая напоследок пару акварелек: Васнецов и Шишкин:

Спасибо за внимание!