Почему кто угодно может писать детективы про Шерлока Холмса, и это законно

Вы замечали? Шерлок Холмс сегодня буквально повсюду. Он смотрит на нас с киноафиш, разгадывает загадки в современном Лондоне с лицом Бенедикта Камбербэтча, оживает на страницах десятков новых книг и даже становится героем видеоигр. Великий сыщик окружает нас со всех сторон, и создают все эти произведения совершенно разные, никак не связанные друг с другом люди. Как же так? Неужели у персонажа, придуманного больше ста лет назад, нет правообладателей, ревностно охраняющих свою интеллектуальную собственность? Неужели можно просто сесть и написать собственную книгу о приключениях Холмса и Ватсона, издать её и не бояться судебного иска?

Правообладатели «Властелина колец», например, сегодня готовы засудить даже авторов фанфиков. Хотя в 90-х и был период, когда ряд постсоветских авторов получили права на коммерческую реализацию своего творчества, но он быстро кончился.

Ответ, как ни странно, прост: да, можно. И за этим стоит не хитрая юридическая лазейка или пиратская вольница, а абсолютно законный и, я бы даже сказал, благородный механизм, о котором многие не знают.

Имя ему — «общественное достояние». По сути, великие произведения прошлого принадлежат не горстке наследников, а всему человечеству. Давайте разберёмся, как работает эта «культурная амнистия» и почему Бейкер-стрит, 221Б, сегодня открыта для любого, у кого есть хорошая история и желание её рассказать.

Почему любой автор «умирает дважды»

У любого по-настоящему великого произведения есть два срока жизни, две судьбы, идущие параллельно. Первая жизнь — творческая. Она начинается в тот миг, когда книга находит своего первого читателя, и продолжается до тех пор, пока её помнят, цитируют, любят или ненавидят. У «Трех мушкетеров», «Дон Кихота» или «Этюда в багровых тонах» такая жизнь, похоже, будет вечной. Пока существует человечество, эти истории будут с нами. Они живут в нашей культуре, в наших умах, в бесконечных спорах и новых интерпретациях.

Но есть и вторая жизнь — юридическая. Куда более прозаичная и конечная. Она известна как «срок охраны авторского права». И если творческая судьба зависит от читателей, то юридическая — от холодных и, местами, откровенно идиотских законов. Закон говорит, что пока автор жив, и некоторое время после его смерти, исключительное право на использование его произведений принадлежит ему, а затем — его наследникам. Никто другой не может просто так взять и напечатать его книгу или снять по ней фильм без разрешения и отчислений.

Принцип действия этого механизма в большинстве стран, включая и Российскую Федерацию, довольно прост. Исключительное право на произведение действует в течение всей жизни автора и ещё 70 лет после его смерти. А по истечении этого срока происходит то, что можно назвать «второй смертью» автора. Умирает не его имя и не его творения. Умирает его монополия.

Первого января года, следующего за семидесятой годовщиной смерти создателя, его произведения переходят в общественное достояние. С этой конкретной даты любой человек на планете получает полное право безвозмездно и без чьего-либо разрешения использовать эти труды. Их можно свободно переводить, издавать, экранизировать, ставить на театральной сцене, цитировать без ограничений и, что самое главное для нашей темы, — писать на их основе новые произведения. Продолжения, приквелы, альтернативные версии — что угодно.

Персонажи, сюжеты и целые миры, созданные гением одного человека, становятся достоянием всего человечества. Они больше не частная собственность, а общее культурное наследие, которое каждый может взять и приумножить. Своего рода культурный коммунизм в лучшем его проявлении.

Конечно, сама по себе идея, что наследники, не написавшие ни строчки, десятилетиями распоряжаются плодами чужого гения лишь на основании генетического родства, вызывает немало споров. Многим, включая меня, кажется несправедливым, что люди, не имеющие к созданию шедевра никакого отношения, могут запрещать экранизации или требовать заоблачные гонорары. Но, увы, таков современный мир, и большая реформа авторского права при капитализме если и случится, то явно нескоро. Поэтому пока что нам остаётся лишь ждать истечения заветных 70 лет.

Крупные корпорации, выкупающие права на популярных персонажей у правообладателей, с XIX века лоббировали продление сроков охраны, отодвигая момент, когда их «золотые гуси» станут всеобщим достоянием. Но закон, пусть и медленно, всё же берёт своё. Время — самый справедливый судья, и оно неумолимо отсчитывает секунды до освобождения каждого великого произведения.

Обратный отсчёт для Холмса: как сыщик вышел на свободу

Давайте применим эту простую формулу к нашему главному герою. Сэр Артур Конан Дойль, подаривший миру Шерлока Холмса, скончался 7 июля 1930 года. Теперь достаём калькулятор и проводим несложное вычисление: 1930 + 70 лет (срок, установленный законом РФ, отсчитывается с 1 января года, следующего за годом смерти автора). Получаем 2000 год. Ровно в полночь с 31 декабря 2000-го на 1 января 2001 года карета с монополией наследников Конан Дойля превратилась в тыкву. Всё его творческое наследие, включая полный канон о приключениях на Бейкер-стрит, официально перешло в общественное достояние.

Именно поэтому в нулевых на книжные полки хлынул настоящий поток всевозможных продолжений, переосмыслений и, скажем прямо, платных фанфиков от отечественных авторов. Рынок отреагировал мгновенно. Десятки писателей, откровенных графоманов и вполне талантливых беллетристов получили уникальный шанс. Любой смог попробовать себя в роли нового Конан Дойля, и многие, очень многие попробовали. Одни сталкивали Холмса с Дракулой, другие отправляли его в царскую Россию, третьи же пытались бережно воссоздать стиль и атмосферу оригинала.

В Соединённых Штатах, к слову, процесс освобождения сыщика был куда более долгим и запутанным. Из-за особенностей американского законодательства и постоянных изменений в законах о копирайте, разные произведения о Холмсе переходили в общественное достояние в разное время. Наследники Конан Дойля до последнего цеплялись за права на поздние рассказы, утверждая, что в них персонаж раскрывается с новой, более «человечной» стороны, и использование этого образа требует лицензии. Судебные тяжбы шли годами, но в итоге здравый смысл восторжествовал. Окончательно и бесповоротно великий сыщик обрёл свободу на территории США лишь 1 января 2023 года, открыв дорогу новым голливудским проектам.

Обратный отсчёт для Холмса: как сыщик вышел на свободу

Давайте применим эту простую формулу к нашему главному герою. Сэр Артур Конан Дойль, подаривший миру Шерлока Холмса, скончался 7 июля 1930 года. Теперь достаём калькулятор и проводим несложное вычисление: 1930 + 70 лет (срок, установленный законом РФ, отсчитывается с 1 января года, следующего за годом смерти автора). Получаем 2000 год. Ровно в полночь с 31 декабря 2000-го на 1 января 2001 года карета с монополией наследников Конан Дойля превратилась в тыкву. Всё его творческое наследие, включая полный канон о приключениях на Бейкер-стрит, официально перешло в общественное достояние.

Именно поэтому в нулевых на книжные полки хлынул настоящий поток всевозможных продолжений, переосмыслений и, скажем прямо, платных фанфиков от отечественных авторов. Рынок отреагировал мгновенно. Десятки писателей, откровенных графоманов и вполне талантливых беллетристов получили уникальный шанс. Любой смог попробовать себя в роли нового Конан Дойля, и многие, очень многие попробовали. Одни сталкивали Холмса с Дракулой, другие отправляли его в царскую Россию, третьи же пытались бережно воссоздать стиль и атмосферу оригинала.

В Соединённых Штатах, к слову, процесс освобождения сыщика был куда более долгим и запутанным. Из-за особенностей американского законодательства и постоянных изменений в законах о копирайте, разные произведения о Холмсе переходили в общественное достояние в разное время. Наследники Конан Дойля до последнего цеплялись за права на поздние рассказы, утверждая, что в них персонаж раскрывается с новой, более «человечной» стороны, и использование этого образа требует лицензии. Судебные тяжбы шли годами, но в итоге здравый смысл восторжествовал. Окончательно и бесповоротно великий сыщик обрёл свободу на территории США лишь 1 января 2023 года, открыв дорогу новым голливудским проектам.

Новые цепи для старого героя, или Когда сиквел сам становится собственностью

Итак, вы вдохновились и решили написать свой роман о Шерлоке Холмсе. Или сделать ИИ-короткометражку, скажем. Или разработать инди-детектив на ПК по мотивам. Вы берёте оригинальных персонажей, помещаете их в новый, придуманный вами сюжет, добавляете пару-тройку своих героев и получаете на выходе нечто новое.

Важно понимать: вы создаёте не просто фанфик на полях канона, а совершенно новое, самостоятельное литературное произведение. И с момента его создания на него начинает действовать ваше собственное, свежее авторское право. Оно будет защищать ваш уникальный сюжет, ваших оригинальных персонажей и вашу трактовку образов ещё 70 лет после вашей смерти.

Но здесь кроется дьявольски важный нюанс. Верно и обратное. Этот, если хотите, «кредит творчества» вы берёте исключительно у самого сэра Артура Конан Дойля, чьё наследие стало общим. Вы не можете позаимствовать ничего у его многочисленных последователей. Например, вам безумно нравится сериал BBC «Шерлок». Вы не можете взять оттуда образ Холмса в исполнении Камбербэтча, его пальто, смартфон, современный Лондон и сюжетные ходы Стивена Моффата и Марка Гэтисса, а затем написать по ним свою книгу.

Почему? Потому что права на эту конкретную адаптацию, на её визуальный стиль, на оригинальные сценарные решения принадлежат их создателям — BBC, сценаристам, продюсерам. Точно так же нельзя взять брутального Холмса из фильмов Гая Ричи и написать по ним новеллизацию. Нельзя написать продолжение заброшенной другим автором серии «по мотивам», не получив его прямого разрешения. Все эти произведения — не общественное достояние, а (снова) частная интеллектуальная собственность.

Запомните простое правило: продолжать, изменять, пародировать и переосмысливать можно только первоисточник, тот самый «ствол» дерева, который стал достоянием общественности. Все «ветки», выросшие на этом стволе за последние десятилетия, уже являются чужой собственностью. И эту собственность её владельцы могут и будут защищать в суде, а также вполне законно на ней зарабатывать.

Кладбище гениев. Почему Ихтиандр и инженер Гарин никому не нужны?

Конан Дойль — далеко не единственный титан прошлого, чьё наследие «освободилось» и ждёт своих продолжателей. Если говорить о России, то в общественном достоянии уже давно находятся произведения настоящих гигантов отечественной фантастики. Например, всё творчество Александра Беляева, подарившего нам «Человека-амфибию», «Голову профессора Доуэля», «Продавца воздуха». Его книги — настоящая сокровищница идей, которые так и просятся на экран.

Или возьмём Алексея Николаевича Толстого (не путать со Львом Николаевичем!). Его фантастические романы «Гиперболоид инженера Гарина» и «Аэлита» — готовые вселенные с яркими персонажами и сюжетами, проверенными временем. Популярные, на минуточку, до сих пор. Это настоящий клад для современных сценаристов, режиссёров и писателей. Готовые франшизы, которые не требуют покупки прав у капризных наследников. Бери и твори!

Однако, в отличие от вечно популярного Холмса, этот цвет раннесоветской фантастики почему-то остаётся практически невостребованным. Современные продюсеры и киностудии словно не замечают лежащих у них под ногами бриллиантов. Почему так происходит?

• Возможно, одна из причин кроется в экономике. Многие из отечественных писателей готовы уступать права на экранизацию своих бестселлеров студиям онлайн-кинотеатров чуть ли не за символическую плату, ради продвижения своего имени и улучшения продаж самих книг. Наши писатели пока ещё не понимают всей ценности авторских прав в эпоху «адаптаций на адаптации».
• Возможно, дело в инерции мышления: продюсеры предпочитают проверенные жанры и боятся рисковать.
• А может, всё куда проще, и никто просто не хочет браться за материал, который придётся адаптировать под современные реалии.

И очень зря. Тот же «Гиперболоид инженера Гарина» с его темой супероружия, борьбы за ресурсы и циничного гения, решившего стать властелином мира, сегодня смотрится невероятно актуально. Представьте себе мрачный, стильный сериал в духе лучших современных триллеров от условного «Кинопоиска». Юридически для создания такого проекта нет никаких преград. Нужна лишь смелость и воля продюсеров.

Ловушка «Волшебника Изумрудного города», или русская матрёшка копирайта

Иногда, впрочем, общественное достояние может таить в себе и коварные ловушки, особенно с учётом сложного и запутанного советского прошлого. Существует хрестоматийный пример, который прекрасно иллюстрирует, как можно угодить в правовой капкан на, казалось бы, совершенно свободной территории. Речь пойдёт о сказке «Удивительный Волшебник из страны Оз» американского писателя Лаймена Фрэнка Баума.

Книга была написана в 1900 году, сам Баум умер в 1919-м. По всем законам, и американским, и российским, его произведение уже давным-давно находится в общественном достоянии. Казалось бы, всё просто: бери и пиши своё продолжение о приключениях девочки Дороти, Страшилы, Железного Дровосека и Трусливого Льва. Создавай мультфильмы, игры, что угодно.

Но не тут-то было. Ведь у нас есть своя, родная и любимая с детства книга — «Волшебник Изумрудного города» Александра Волкова. Изначально она была задумана как перевод или вольное переложение книги Баума, но со временем обросла собственными деталями и продолжениями, став для советских, а затем и российских читателей основным источником знаний о волшебной стране.

И вот здесь начинается самое интересное. Де-юре произведение Волкова признано самостоятельным, а не переводом. Поскольку наследники Баума в своё время не стали судиться с советским писателем (что в условиях холодной войны было практически невозможно, даже когда СССР присоединился к междвнародным конвенциям), книга Волкова юридически не считается плагиатом. Она — оригинальное произведение, созданное «по мотивам».

А раз так, то на него и на все его продолжения («Урфин Джюс и его деревянные солдаты», «Семь подземных королей» и так далее) в полной мере распространяется авторское право. И срок его охраны ещё не истёк.

Что мы получаем в итоге? Настоящий правовой парадокс. Первоисточник Баума — свободен. А его почти идентичный российский «клон» — защищён законом.

Попробуйте сегодня в России создать что-то по миру страны Оз и не нарушить при этом копирайт наследников Волкова. Это практически невыполнимая задача. Нельзя использовать имена Элли, Страшила, Железный Дровосек. Нельзя копировать сюжетные ходы из книг Волкова, даже те, которые присутствовали у Баума…

Получается настоящая «матрёшка копирайта»: первоисточник свободен и доступен всем, но его почти идентичный и всё ещё охраняемый законом «клон» фактически блокирует любую работу с оригиналом.

Заключение. Свобода творить (и потреблять)

Подводя итог, хочется сказать главное: общественное достояние — не юридический баг и не досадная лазейка, а важнейший культурный механизм. Он не даёт великим историям, идеям и персонажам умереть вместе со своими создателями или превратиться в вечную собственность одной семьи или корпорации (хотя при таком сроке охраны разница порой, скажем прямо, невелика).

Общественное достояние дарит им вечную жизнь, позволяя каждому новому поколению художников, режиссёров и писателей взглянуть на них по-новому, переосмыслить и поговорить с их помощью о проблемах своего времени.

Да, безусловно, такой подход открывает дорогу не только шедеврам, но и откровенному ширпотребу, графоманским поделкам и сомнительным экспериментам. Но вместе с тем у нас, читателей и зрителей, появляется главное — выбор. Мы больше не привязаны к единственному канону и воле правообладателей. Мы вольны выбирать, какой Холмс нам ближе.

Мы можем оставаться верными классическим рассказам Конан Дойля, перечитывая их в сотый раз. Можем наслаждаться смелыми современными адаптациями, споря о том, насколько они соответствуют духу оригинала. Или даже можем рискнуть и попробовать написать свою собственную историю о великом сыщике, и закон будет полностью на нашей стороне. Выбор, как и всегда, остаётся за нами. А уж канонично ли всё происходящее… как сказал один классик, «это уже совсем другая история».