Новаторский шахматный робот 18-го века был просто человеком, который прятался в коробке

Все уже давно привыкли к прорывам в науке и технологическому прогрессу. Живя в эпоху, когда технологии развиваются так быстро, что когда-то невообразимые успехи в вычислениях и различных операциях, совершаемые компьютерами и искусственным интеллектом, едва ли сейчас вызывают у кого-то удивление. Сегодня у каждого в кармане есть телефон, который заменяет кучу различных девайсов, и люди очень сильно злятся, когда он начинает тормозить или некорректно работать. Но когда-то технологические новинки собирали вокруг себя бурные толпы народа, и каждый такой прорыв казался равносильным волшебству.

Один из таких прорывов произошел в 1770 году, когда венгерский изобретатель по имени Вольфганг фон Кемпелен представил Механического Турка, автомат, способный побеждать людей в шахматы, чтобы произвести впечатление на императрицу Австрии. Это была поразительная машина: большой деревянный шкаф, где верхняя половина модели была мужчиной в тюрбане. За дверями шкафа находился впечатляюще сложный набор блестящих латунных трубок, шестерен, турбин и колес. Наверху была шахматная доска, над которой парила одна из рук турка.

Когда кого-то приглашали сыграть против автомата, турок двигался к фигуре, брал ее и делал ход. Он трижды кивнет, если поставит фигуру противника под шах, и покачает головой, если противник сделает невозможный ход. Кемпелен, который все время стоял у машины, часто заглядывал в маленькую, смутно похожую на гроб коробочку на краю стола. Общее впечатление было достаточно жутким — без сомнения, этому способствовало неизменное выражение лица таинственной фигуры в тюрбане, — что некоторые зрители были убеждены, будто в игре присутствуют сверхъестественные элементы.

Однако она была представлена как передовая технология. Когда шкаф был открыт, зрители могли видеть сквозь него, поражаясь сложности всего этого механизма. Помимо победы над почти всеми претендентами, турок мог выполнить технически сложный «тур коня», в котором конь ходит по каждой клетке на доске.

Шахматы всегда имели определенный статус в общественном воображении, символизирующий крайнюю, но очень человечную гениальность — кто-то, кто преуспевает в них, считался человеком, работающим на более глубоком уровне интеллекта, чем окружающие. 

Машина произвела фурор после своего публичного дебюта, побеждая члена за членом королевского двора. Однако после нескольких демонстраций фон Кемпелен перестал показывать публике изобретение, утверждая, что всякий раз, когда кто-то хотел сыграть против него, его нужно было ремонтировать. Вместо этого он сосредоточился на других своих увлечениях: говорящих машинах. Прошло целое десятилетие после дебюта шахматного робота, когда его все же уговорили (приказали) выпустить его снова, а затем отправиться в турне по Европе от Лондона до Лейпцига. Собрались толпы народа и щедро заплатили за представление. Бенджамин Франклин играл против него в Париже. После того как его создатель умер, его новый владелец, Иоганн Непомук Мельцель, совершил поездку с шахматным роботом дальше: Наполеон проиграл ему после попытки сжульничать, Чарльз Кэрролл победил его в Балтиморе. Спустя десятилетия после своей первой игры Механический Турок оставался чудом. Только вот это было далеко не так.

На самом деле все это было наглым обманом. Высокотехнологичные атрибуты служили для отвлечения глаз, а то, как машина работала, в конечном счете, оказалось довольно банально: внутри сидел человек, который отлично играл в шахматы. Он мог снизу видеть, где находятся все шахматные фигуры, и управлял турком серией рычагов. Когда выполнялся «рыцарский тур», оператор вместе с ним следовал ряду инструкций.

Когда кто-то играл против Механического Турка, он играл против очень терпеливого, небольшого и искусного шахматиста, свернувшегося калачиком в шкафу. Внутренний механизм был разработан таким образом, чтобы каждая секция открывалась по очереди, а секретный игрок перемещался от одной части коробки к другой по мере необходимости. Похожий на гроб ящик наверху был бессмысленным отвлекающим маневром. Все это было гениально, но не в том смысле, в каком это было представлено публике.

Вот почему фон Кемпелен не был в восторге от шахматного робота несмотря на весь успех и ажиотаж вокруг него. Он знал, что это был просто дешевый трюк. Хотя всегда ходили слухи, что в кабинете проживало несколько небольших и талантливых шахматистов, однако никто так и не понял, как это все работало. Эдгар Аллан По пришел к выводу, что здесь должен быть человеческий фактор, когда он увидел, что турок проиграл игру.

В 1912 году, через 142 года после постройки Механического Турка, испанские инженеры представили «Эль-Аджедрецисту». Это была машина, которая действительно делала то, на что претендовал Турок, с некоторыми довольно серьезными оговорками — вместо целой партии в шахматы Эль-Аджедрециста могла сыграть только в самом конце, используя белого короля и ладью, чтобы поставить мат черному королю. Это был выдающийся успех даже с этими оговорками, разработанными с использованием аналоговых алгоритмов и претендующими на звание первой в истории компьютерной игры.

Только в 1997 году, когда знаменитый суперкомпьютер IBM Deep Blue обыграл номер один в мире шахмат Гарри Каспарова, эта технология действительно достигла того уровня, о котором говорил фон Кемпелен в 1770 году: автомат, способный обыграть в шахматы кого угодно. 

Так почему же тогда, за 200 лет до того, как это стало возможным, так много людей поверили в это изобретение? Хотя компьютеры показали, что в шахматы можно выиграть алгоритмически с помощью чистой математики, это достаточно сложная игра в руках простых людей, через которую можно понять характер человека. Агрессия, терпение, безрассудство, отчаяние, упорство, изящество — все это глубоко человеческие качества, которые можно разыграть на шахматной доске. Расчет — это одно, но шахматы требуют мышления. Машина, превосходящая человека в арифметике? Впечатляюще. Но машина, превосходящая человека в хитрости, изяществе и тактике? Это ощущается существенно по-другому, поэтому люди того времени были поражены увиденным и поверили своим глазам.