История жизни задом-наперед: обзор фильма «Жизнь Чака»

Истории маэстро ужасов, Стивена Кинга, очень часто берут для экранизаций. Их выпускают уже чуть ли не каждый год. Правда, далеко не все они сыскивают заслуженную славу, нередко оборачиваясь провалами в прокате.

Но, при этом, одна из пяти экранизаций окажется непременно годной. Чаще всего счастливое событие связано с трудом Майка Флэнегана. Режиссера уже прозвали главным интерпретатором литературы Кинга, и непроста, ведь относительно недавно он представил свою третью работу, снятую по рассказу автора.

Да, в этот раз на экраны попал не полноценный роман, а довольно небольшое произведение. Фильм выдался славным, но оставляющим неоднозначное послевкусие в конце. Итак, представляем вашему вниманию ленту «Жизнь Чака», снятую по одноименному рассказу из сборника «Будет кровь». Чем нас вновь удивит Король Ужасов и режиссер, почитающий его творчество?

«Жизненный» апокалипсис

Планета изнывает, захлебываясь от катаклизмов и катастроф. Мир медленно, но верно, разрушается. В разных странах происходят потопы, наводнения, вспыхивают эпидемии. Само понятие «цивилизация» подходит к концу. Да, в сюжете рассказывают об апокалипсисе, но весьма непростом.

В это же время Марти, преподающий в средних классах, страдает от низкой посещаемости. Дети откровенно не видят смысла ходить в школу, так как близится конец света. Единственным утешением являются вечерние беседы по телефону с бывшей супругой Фелицией, работающей в реанимации.

До часа «Х» остаются считанные дни, но однажды, на билбордах по всему городу, а также в рекламных объявлениях, появляются слова благодарности некоему Чаку Кранцу. Именно он и является источником апокалипсиса, ведь представленный зрителям мир — это сознание мужчины, угасающее спустя 39 лет жизни.

Как несложно догадаться, нам рассказывают историю умирающего человека. На протяжении фильма присутствует одна мысль в сквозном сюжете: «Мы — целая вселенная». Красиво, поэтично, но экранизация немного не вытянула эту идею.

Три части одной истории

Как и первоисточник, экранизация подается задом-наперед, то есть с конца жизни главного героя, к её началу. Концепция интересная, но новизной не блещет, так как давно обыграна в иных именитых произведениях, например, в той же «Загадочной истории Бенджамина Баттона».

Помимо этого, фильм состоит из трёх частей — новелл, связанных между собой сахарными нитями. Их можно было бы счесть даже разрозненными эпизодами, если бы не объединяющий сквозной сюжет.

Первая рассказывает о том, как угасает мир, он же сознание Чака Кранца. Вместе с тем гибнут и герои, вот только сложно сказать, являются ли они вымыслом мужчины, или же существуют где-то в какой-то из вселенных. Этот ответ автор оставляет на усмотрение зрителей.

Вторая новелла ближе даже к зарисовке, нежели к полноценной составляющей. Эта часть похожа на какую-то мелодраму или мюзикл, потому что здесь Чак танцует с незнакомкой под звуки барабанов. Целых семь минут экранного времени. Семь! Кажется, у Болливуда появился серьезный конкурент.

Третья, но хронологически первая, раскрывает взросление главного героя. Нам показывают его взлеты и падения, потери и обретения. На словах все выглядит неплохо, но на деле новеллы едва связаны между собой.

Понимая, что целостность истории трещит по швам, режиссер использовал прием с закадровым голосом, поясняющим происходящее. Решение это в корне неверное, ведь оно лишило зрителя места для фантазии и размышлений, предложив уже готовые, «переваренные» мысли.

То, что можно только прочувствовать

Стоит признать, что одна из причин провалов экранизаций книг Кинга заключается в сложности адаптации первоисточников. Автор отводит особое место размышлениям и чувствам персонажей. Нужно провести гигантскую работу, чтобы передать на экране всё это. И, как ни крути, результат будет далек от произведения.

Несмотря на все попытки Флэнагана следовать духу первоисточника, у него не получается сохранить интригу. Зрителям сразу и сходу вываливают факт: умирающий мир — это угасающее сознание добряка Чака. Там даже подсказки не требуются, всё очевидно чуть ли не с самого начала.

Кинг — мастер хорроров, и в данном произведении «страшной частью» является сама неотвратимость смерти, продемонстрированная на примере жизни одного человека. В рассказе, безусловно, это ощущается и чувствуется, но в экранизации создается впечатление, будто Чак и вовсе не сокрушается данным фактом. Ну умирать, так умирать, что бубнить-то. Однако именно эта глубина и является ключевой в истории.

Вселенная внутри нас

И мы вновь вернулись к основной идее фильма. Пожалуй, эта концепция, как бы не хотелось признавать, безнадежно устарела. Современные зрители не претендуют на личностную уникальность. Напротив, их привлекает мысль массовости. Попытки как-то выделиться приводят к навешиванию ярлыков, итогом которых становится социальная изоляция.

По этой причине, идея, основанная на уникальности каждого человека, содержащего вселенную в себе, просто не соответствует течению нашего времени. Ещё десятилетие-два назад мы сочувствовали таким героям, проливая слезы от историй их жизни. Но сейчас попытка манипуляций за счёт эмоций зрителя или читателя выглядит, как минимум, жалко.

Посмотреть можно

«Жизнь Чака» никак не относится к хоррорам. Скорее, это светлая драма, показывающая, что даже непримечательная жизнь является прекрасной. Впрочем, подобные концепции красивы только на экране, и неприменимы в реальности.

Фильм нельзя назвать ни провалом, ни шедевром. Его можно просто посмотреть, и попытаться прочувствовать что-либо от происходящего на экране. Правда, дотошное следование первоисточнику вообще лишает шанса на собственные размышления. Мы наблюдаем за историей жизни конкретного человека, без возможности спроецировать что-то на себя.

А ведь именно этого и добивался Кинг в своём рассказе. Чтобы люди прочувствовали неповторимость собственной жизни, и испугались неотвратимости смерти. Экранизация, к сожалению, не потянула этого. Выглядит она как просто благодарность за жизнь, и не более.