Культура отмены и поколение Ctrl+Z

И снова на проводе город Таллинн (sic!), здравствуйте. Чума, известная на Западе как «Cancel Culture», наконец обратила внимание на игровую индустрию, а стало быть стоит попробовать хотя бы понять, что же это такое и почему оно происходит.

Кто мыслит абстрактно?

Мысль о написании этой статьи и именно в блогах возникла еще с новостей об «отмене» Криса Авеллона, и вот я, со свойственной мне оперативностью, наконец за нее взялся. Для прочтения я посоветовал бы выкроить свободного времени, поскольку текст нас ждет долгий и непростой: больно широкая тема затронута. А поскольку я люблю немецкую философию и выпендриваться, начнется наш путь с небольшой статьи некоего Георга Вильгельма Фридриха Гегеля: «Кто мыслит абстрактно?» Статья действительно крошечная и крайне рекомендуется к прочтению. Гарантирую, пару раз вы узнаете в словах Гегеля современность.

Нас же интересует главный, по сути, тезис оттуда: «Это и называется «мыслить абстрактно» — видеть в убийце только одно абстрактное — что он убийца и называнием такого качества уничтожать в нем все остальное, что составляет человеческое существо.» Работает это, естественно, в обе стороны. Собственно, на этом можно было бы и закончить, поскольку «культура отмены», в общем-то, даже не заслуживает отдельного названия — это то самое явление, которое Гегель описал еще в начале девятнадцатого века, назвав его «абстрактным мышлением». Но нас интересуют причины, вызывавшие это явление к жизни, а потому пойдем дальше.

Кто «отменяет» тех или иных известных людей? Уж вовсе не публика Twitter'а обладает властью и силой, на такое способной. Что вообще значит «отменить человека»? На примере уже упомянутого Авеллона мы видим, как это происходит: условную знаменитость обвиняют в некоем преступлении против личности (и это важно), после чего все, кто сотрудничал со знаменитостью до обвинения, тут же обрывают с ней все возможные контакты. Контакты обрываются по инициативе самих сотрудничавших – например, студий-разработчиков.

Нет, конечно бывают отдельные случаи, когда какой-нибудь душевнобольной начинает призывать бойкотировать все проекты, в которых условная знаменитость принимала или принимает участие. Однако, эффективность таких призывов отлично демонстрирует ситуация с игрой Cyberpunk 2077 и форумом ResetEra – площадкой, которая в течение лета 2020-го отличилась чуть ли ни еженедельными нападками на будущую игру и ее разработчиков, CD Project Red. И все равно во многих опросах о том, на какой же из громких релизов этой осени посетители форума потратятся первым делом, побеждает трансфобно-сексистско-гомофобно-фашистсткий Киберпанк. Равно как и ситуация с мылом «Ogay» в игре Ion Fury, эти опросы показывают, что призывы к бойкоту и вопли о несоответствии неким ожиданиям маргинальных слоев общества на непосредственно аудиторию (игроков, пользователей, зрителей, читателей — на кого угодно) действительного влияние не имеют. Но почему компании обращают на это внимание?

Воины Социальной Справедливости

Далее придется двигаться крайне аккуратно, ведь с каждым шагом растет риск скатиться в идеализм. Поскольку живем мы в материальном мире, объяснения происходящего в нем через идеальное нам не подходят. В общественном сознании «культура отмены» неразрывно связана с так называемыми «Воинами Социальной Справедливости» или SJW. Нас интересует два момента: откуда они взялись и почему вдруг стали так почитаемы не только государственными структурами ряда стран, но и крупным бизнесом.

Как всегда, все начинается с экономики. Мировая экономическая система находится, скажу цензурно, в глубоком кризисе. Об этом свидетельствуют и всё новые антисоциальные законы, и отступления от демократических принципов, и вспыхивающие по всему земному шару бунты, и накаляющиеся международные отношения. О конкретике мы не будем, мне лишь нужно подтвердить свой тезис, а не выдвинуть политическое заявление. За конкретикой можете обратиться в любую новостную ленту любого авторитетного издания любой страны мира. Одним из проявлений кризиса выступает социальное неравенство, особенно ярко обнажившееся в свете развернувшейся пандемии SARS-Cov 19, сиречь коронавируса. Когда, например, кто-то покупает аппараты ИВЛ в личное пользование, а кто-то в составе сорока миллионов человек на страну остается без работы и средств к существованию. И возникло оно гораздо раньше коронавируса. Вот, например, статья об исследовании, проведенном в 2017-м году в США, по результатам которого оказалось, что американцы, родившиеся после 1981-го года, склоняются скорее к социал-демократической модели общества, нежели к чисто рыночной.

И вот молодые люди приходят к мысли, что общество, в котором они живут, глубоко несправедливо. И речь не идет о том, что кто-то не хочет работать – человек не может не хотеть работать. Созидательный труд — это одна из его психологических потребностей, каковую выделял еще Абрахам Маслоу. Собственно, и другие психологи из разных школ так или иначе приходили к тому, что деятельность, как творческое преображение действительности, является как одной из потребностей человека, так и той чертой, которая отличает человека от обезьяны и свидетельствует о наличии у существа разума. В конце концов, я бы мог сейчас отдыхать после суточной смены – ан нет, сижу статью пишу с большой чашкой кофе.

Так вот. Молодые люди приходят к мысли, что их общество несправедливо. Они не отказываются работать, они видят, и в приведенной статье это показано, что их труд приносит им все меньше и меньше отдачи. И тут включается механизм, который Ильич бы назвал мелкобуржуазным мышлением, но мы для простоты обзовем его старым добрым мещанством. Начинается поиск виноватого в ближайшем окружении. Образно говоря, в квартире соседа. Женщины видят корень проблемы в мужчинах, геи в натуралах, негры — в белых. Под это дело пишутся доктринки, в которых виноватым во всех бедах человечества выступает то «белый супрематизм», то «патриархат» – попытка отрефлексировать окружающий мир сама по себе, конечно, достойна уважения, но в сущности глубоко провальна. Однако, это удобно, поскольку позволяет выпускать пар, сбрасывать напряжение, не требуя от новообретенного «воина социальной справедливости» ничего, кроме ношения определенной символики и добровольного посещения некоторых мероприятий.

Удобно это и упомянутым государственным структурам, от которых не требуется ничего, кроме запуска очередного «ЛГБТ-поезда», что, согласитесь, гораздо проще и дешевле, чем повышение социалки или введения прогрессивной шкалы налогообложения. Вместо достойного и доступного образования для негритят из гетто или повышения минимального размера оплаты труда как такового – социальные квоты на трудоустройство и места в платных ВУЗах по расовому и половому признаку. Популизм. Дешево и ни к чему не обязывает.

Оттуда же оно проникает и в культуру, когда творец, быть может, искренне хочет выразить какие-то свои переживания по поводу устройства общества. Но и ввиду упавшего уровня образования, которое является частью просевшей в целом социалки, и ввиду тех же самых мелких мещанских обид на события трехсотлетней давности, выдает на гора условный «Лунный свет». Но как же в это ввязался бизнес?

Поросеночек маленький – на всех не хватает

Я полагаю, дело опять-таки в экономике. Ни одна компания не будет делать чего-то, не ожидая взамен прибыли, а значит, и причину искать нужно в деньгах. Дело в том, что любой рынок сбыта конечен. И когда рынок исчерпывает возможности к расширению, исчезает и прибыль. Есть такая «проблема круга из трех торговцев», крайне упрощенно, и тем не менее весьма достоверно описывающая ситуацию замкнутой рыночной экономики. Грубо говоря, торговец А продает некий товар торговцу Б за 100 долларов. Торговец Б что-то из него делает, вкладываясь на 10 долларов, и перепродает результат торговцу В за 120 долларов, рассчитывая получить некую прибыль. Торговец В переделывает купленное в другое нечто, затратив сверху еще 30 долларов, и собирается снова перепродать его торговцу А за 200 долларов, так же намереваясь получить прибыль, а у торговца А есть всего 100. В итоге кто-то окажется в минусе. Прибыль исчезает.

И о том, что рынок видеоигр подходит к своему лимиту, сигналят многие факторы. Повышение базовой цены ААА-игр, агрессивные методы монетизации, стремление вовлечь игрока на как можно большее время, чтобы выкачать из него как можно больше денег – а заодно, возможно, и не дать ему отнести деньги издателю-конкуренту. Компании Sony и Microsoft яростно бьются за рынок консолей нового поколения, готовые при этом продавать свои устройства в том числе и в убыток – потому что тот, кто завоюет рынок на старте, сможет выкачивать из него деньги уже никого не стесняясь. Компания Sony – за счет чужих игр-сервисов и собственных эксклюзивов, причем без гарантии для игроков, что эти эксклюзивы не будут переориентированы на микротранзакции. Причем, если Sony победит, то будут совершенно точно – имиджевые проекты нужны только тогда, когда есть, на чьем фоне показать себя хорошими. Для монополиста имиджевые проекты только в убыток. Компания Microsoft, соответственно, за счет собственных сервисов и, опять же, чужих игр-сервисов.

Такая же борьба за рынок идет и на меньшем уровне, на уровне конкретных студий. Собственно, об этом свидетельствуют даже и распространяющиеся подписочные сервисы. Казалось бы, чистое безумие: давать доступ к огромному количеству игр (да и книг, и фильмов в том числе) за всего-то десятку баксов в месяц. Ан-нет, на самом деле это гарантированный доход в сто долларов в год с людей, которые бы даже на одну игру не потратились – и опять-таки, кто сказал, что цена за месяц не будет расти? Вместе с продажами отдельных копий это-таки делает кассу. И вот тут мы приходим к тому, почему, как я считаю, компании так бьются за имидж.

Как сказал один политический деятель, люди – это новая нефть. В условиях, когда рынок подходит к своему пределу, компании будут биться за самого последнего человека на нем. И отвешивая поклоны различным маргинальным группам, они, как мне кажется, стараются завлечь в индустрию как можно больше людей, буквально выскребая последнее. При индифферентном большинстве ориентироваться будут на активное меньшинство. Просто представьте: десять человек собираются выпить пива. Семерым вообще по барабану, какое, а трое настаивают на определенном сорте. Если семерым по барабану, то пить будут то, на котором настоят трое. Не люблю ссылаться на Википедию, но более доступного изложения со ссылками на источники беглый осмотр не выявил, так что о том, как это конкретно работает, почитать можно здесь.

Следствие

Отсюда и берутся эти странные фокус-группы, ориентируясь на которые художники рисуют героинь типа Эйвор из Assassin's Creed: Valhalla. Потому что даже с такой героиней ядерная аудитория игр про ассасинов «Вальгаллу» все равно купит, а вот с другой героиней обидчивые представители фокус-групп – нет. И заставить себя бросить эту политику компанию может только риск потерять ядерную аудиторию, а для этого нужны уж совсем экстраординарные выходки.

И точно потому же компании так заботятся о «правильном» имидже: поддерживают «правильных» активистов, выгоняют «неправильных» сотрудников, красят логотипы в «правильные» цвета. Для представителей фокус-групп, на которые они ориентируются, Крис Авеллон – не обычный человек, который, как и все мужчины когда-то, неловко «подкатывал» к девушке. Для них он – наглядное воплощение того «корня зла» социальной несправедливости, который они себе выдумали. И то, что Крис гениальный сценарист, не считается – он обвиняется в покушении на личность представителя фокус-группы. И требовать доказательств к обвинению, как и напоминать о том, что он, все-таки, гениальный сценарист – это «оправдывать насильника». Как не считается и то, что другой сценарист создал бездарное произведение – поскольку он выступает в поддержку представителей фокус-групп, а значит, его произведение будут упорно защищать до последнего, искренне не замечая его недостатки. И потому проще выгнать Криса Авеллона, и все довольны: фокус-группы радуются, что их «интересы» защищены, а компания радуется, что может дальше спокойно выкачивать деньги из аудитории того же размера. По-русски это называется «найти стрелочника».

Если все утрировать и огрубить, мы имеем анекдотическую ситуацию. Компании, стремясь расширить аудиторию, подлизываются под маргинальные слои общества. Те, в свою очередь, объявляют бойкот, обижаются и топают ножкой по любому, самому сумасшедшему поводу. Причем, я готов спорить, что есть такие организации, которые конкретно зарабатывают тем, что грозятся испортить репутацию кампаниям. Равно как готов спорить, что есть и те, кто с удовольствием бы натравил очередную умалишенную «жертву домогательств» на очередного сценариста, чтобы подсидеть его с должности. В итоге, в ответ на их обиды летят головы – ведь нужно беречь имидж, беречь отхваченный кусок рынка. А страдаем от этого мы, игроки, основная аудитория. Поскольку, во-первых, нам приходится терпеть идиотические игры типа Marvell's Avengers, во-вторых, заносить в них куда большее количество денег, чем они реально стоят, и в-третьих, видеть, как из индустрии выживают людей, еще способных хоть на что-то хорошее.

Что в итоге?

К чему это все приведет – вопрос дискуссионный. Однако, мое сугубое мнение таково: приведет это все к серьезной реакции. Тогда, мысля так же абстрактно, как «воины социальной справедливости» когда-то, главы компаний начнут резать любое упоминание представителей бывших фокус-групп в своих проектах. При этом они будут встречать широчайшее одобрение от дошедшего до ручки игрового сообщества. И если лет десять назад в обществе приветствовались умеренно-левые, социал-демократические взгляды, то лет через десять в будущем аплодисментами будут встречать взгляды ультра-правые, как сейчас радостно встречают игры, в которых еще остались красивые девушки, а черные персонажи расставлены там, где они задуманы по сюжету, а не по социальным квотам. И больной момент тут в том, что мы уже радостно встречаем игры не по качествам игры, а по наличию или отсутствию в ней «правильной» политической повестки. Не только они – мы тоже мыслим абстрактно.

Можно ли с этим как-то бороться? Практика показывает, что да. Упомянутая игра Ion Fury и мыло «Ogay» – как пример. Однако, подобное выступление, какое было в тот раз, возможно только стихийно – его не получится организовать. По крайней мере, пока что. Хоть игровое сообщество и токсично, но слишком разрозненно. Да и не с игрового сообщества надо начинать революции. А пока игры будут становится только хуже, и количество «правильной» политической чуши в них будет только расти. Нам остается лишь всласть отплясаться на костях индустрии.
Tallinn out. Sla'ah Tr'douh!