Нейросеть против человека: Почему невозможно экранизировать самый страшный фантастический рассказ Харлана Эллисона

Мы живем в удивительное время — на наших глазах технологии полностью преображают мир, коренным образом изменяя нашу работу, общественные коммуникации, личную жизнь. Только представьте себе, первый iPhone появился всего лишь 16 лет назад — а ведь именно с появлением «яблочных развлечений» развились социальные сети, мессенджеры, облачные хранилища, видеоблогинг. И с каждым годом темп обновления стандартов, протоколов, механизмов взаимодействия все нарастает — вскоре мы вынуждены будем отступить под натиском нейросетей, искусственного интеллекта, экспертных систем и прочего компьютерного будущего, берущего на себя все больше обязанностей.

Будет ли этот завтрашний день гедонистическим раем, или же наоборот, компьютерный разум отнимет у человека власть и устроит нам «судный день» — об этом на протяжении многих лет размышляют писатели-фантасты и режиссеры фантастических картин. Число описывающих технологический апокалипсис книг не поддается подсчету, фильмов, предсказывающих восстание машин, несколько меньше, зато ужас завтрашнего техногеноцида они демонстрируют много ярче — вспомните хотя бы открывающую сцену классического «Терминатора»: «И восстали машины из пепла ядерного огня» — мурашки по спине.

Казалось бы, тема востребованная, оригинальных литературных произведений — великое множество, однако даже самые мощные голливудские студии не берутся переносить на большие или малые экраны некоторые произведения писателей-фантастов. И сегодня я хочу рассказать вам об одном классическом постапокалиптическом произведении, которое наверняка многие читали, представляя в собственной голове вымышленный мир, но которое невозможно адаптировать в кино или сериал. Речь о рассказе американского автора по имени Харлан Эллисон «У меня нет рта, но я должен кричать», написанном еще в 1967 году.

Скромная фантастическая зарисовка Элиссона поместилась на двух книжных разворотах, однако ее значение для жанра постапокалиптики и противостояния человека и машины сложно переоценить. Фактически, и «Терминатор», и «Матрица», и «Я-робот» выросли из этих коротких штанишек и довольно скупа описанного мира кромешного завтра. Автор повествует о том, что осталось от цивилизации спустя 109 лет после новой мировой войны — сражение в ней начали США, Китай и Россия, но победу одержал суперкомпьютер, объединивший мощности всех трех держав и повернувший оружие против всего человечества. Искусственный интеллект по имени АМ (в других вариантах перевода ЯМ), овладевший планетой, оставил в живых всего пять человек — этих случайно выбранных несчастных он превратил в свои игрушки, даровав бессмертие, но отняв рассудок.

На первый взгляд, может показаться, что «У меня нет рта, но я должен кричать» — идеальный источник для крепкого фантастического хоррора. Это раньше было сложно снимать большие вымышленные миры и вручную создавать невероятных монстров — сегодня компьютеры (наши будущие поработители, но пока — верные помощники) позволяют нарисовать все что угодно, с немыслимым уровнем детализации. Больше того, если прежде чрезмерно жестокое кино (а рассказ по-настоящему суров) могло столкнуться с трудностями в прокате, то сейчас онлайн-платформы позволяют себе переступить многие красные линии и показать в кадре подлинный ужас. Если уж «Ужасающий 2» находит свою аудиторию, то и у Эллисона проблем быть не должно…

Впрочем, не все так просто — «У меня нет рта, но я должен кричать» по-прежнему невозможно экранизировать. И дело здесь не в коммерческих правах, не в требованиях наследников автора или забастовках сценаристов. Есть в рассказе нечто такое, что хоть как-то достоверно на экран перенести все еще невозможно. Трюк Эллисона заключается в том, что он подвергает героев своего рассказа изощренной пытке — суперкомпьютер после победы над человечеством научился не только управлять погодой, ландшафтами и обликом живых существ, он обрел способность проникать прямо внутрь сознания своих жертв. Результат внедрения — особый вид издевательств. Добропорядочную женщину он превратил в одержимую сексом нимфоманку, пацифиста — в циника, практикующего профессора — в обезьяну с разумом ребенка.

И именно в этом кроется сложность, а точнее, невозможность воспроизведения истории на экране — искусственный интеллект пронзает собственный интеллект главного героя и заставляет того испытывать ужасающие видения, страхи, мучения, выворачивающие наизнанку. По большому счету, существенная часть рассказа — горячечный бред персонажа по имени Тед, немыслимыми усилиями сохраняющего остатки рассудка. Четыре страницы истории не дают ответов на вопросы — возможно, персонажи даже не совершают никаких путешествий, отнимающих дни, недели, и месяцы, с тем же успехом они могут находиться в капсулах, аналогичных тем, что мы видели в «Матрице», и переживать мучения только внутри себя.

Однако, для любого режиссера-постановщика, даже обладающего уникальными визионерскими талантами, эта особенность рассказа становится непреодолимым препятствием — мы все еще не научились показывать душевные страдания так, чтобы это не выглядело смешно или, как сейчас принято говорить, кринжево. Ровно с такой же проблемой, кстати, столкнулась экранизация «Хребтов безумия» Лавкрафта — невероятно сложно показать внутренний ужас героев, чей разум спасовал перед прежде невиданными конструкциями и существами, обнаруженными в ледяных пещерах Антарктиды. Приписанный к киноадаптации Гильермо дель Торо запросто сможет показать колоссальные залы, фрески и скульптуры доисторического города, но вот постепенное схождение с ума — задача нетривиальная и на сегодняшний день нерешаемая.

Но и это еще не все. Финал рассказа, на страницах книги выглядящий уместным, будоражащим, покалывающим ужасом кончики пальцев, на экране непременно окажется смешным и нелепым. Когда Тед находит способ избавить своих товарищей по несчастью от мук и остается один, АМ в отчаянии начинает трансформацию тела своего последнего пленника и превращает единственного человека на погибшей земле буквально в живой студень, в субстанцию, которая не имеет ни одного сколько-то жесткого органа, которую невозможно поранить или убить. Для Теда это, разумеется, становится еще более мучительным издевательством со стороны суперкомпьютера, от такого у читателя сжимаются кулаки и наворачиваются слезы — но представьте этого человека-слизня в кино, мне видится какая-то помесь Джаббы Хатта из «Звездных войн» и Веба из «Квантомании», ну, помните, тот кусок желе, который считал отверстия в организмах.

Вот и получается, что при всей своей безграничной глубине в воображении читателя рассказ «У меня нет рта, но я должен кричать» Харлана Эллисона на экране становится плоским, невнятным, несерьезным. Герои большую часть повествования обреченно двигаются по темным тоннелям или уничтоженной войной поверхности планеты. Антагонист принимает самые разные формы, но при этом наиболее опасным становится тогда, когда превращается в звук или свет. Наиболее жуткими оказываются не внешние уродства и разрушения, а надломленные личности и внутренние Я, скрытые от зрителя. Отличное чтиво совершенно не работает как зрелище. Фантастика!

Эллисон опубликовал свой рассказ 55 лет назад — и был, кстати, отмечен за него престижной премией «Хьюго» — но синопсис этой истории выглядит, как заявка на новый проект Netflix. Суровое будущее, нейросети победили, среди персонажей есть афроамериканка и сторонник нетрадиционных отношений. Плюс страдания и ничем не ограниченная возможность придумывать постоянно меняющийся облик суперкомпьютера. Казалось бы, бери и снимай. Но уверен, в здравом уме ни один режиссер не возьмется «портить» бессмертное произведение — из этой схватки невозможно выйти победителем, здесь книга всегда будет лучше.

Это не значит, что попыток предпринято не будет — Голливуд сегодня достаточно самоуверен, чтобы не замечать, когда его авторы начинают шагать шире, чем им это позволяют штаны. Итог этого мы видели не раз, хотя такие опусы обычно моментально забываются, как какой-нибудь новый «451 градус по Фаренгейту». Был фильм — и нету. Однако, возвращаясь к самому началу нашего разговора, я не могу поручиться за то, что буквально в ближайшие 10 лет не появится технология, которая начнет транслировать нам кино прямо в мозг — вот тогда и может случиться прорыв, тогда безумие можно будет передавать на флешках или с помощью широкополосного интернета. Как вам перспектива? Настоящие хребты безумия. Которые уже совсем рядом.

Что-то меня потянуло в какую-то меланхолическую обреченность — это верный признак того, что пора остановиться. Вернее переключиться на что-то иное. Так и сделаю — и уже совсем скоро вы сможете прочитать материалы, которые не будут похожи на этот, но не перестанут быть интересными. Заглядывайте на канал регулярно — и ничего не пропустите. Смотрите, читайте, не болейте, берегите себя и близких, и увидимся в кино!